Василь Рац: "Я хоч і угорець, але Угорщина - не моя країна. Мені ближча Україна"

Возможно даже, что моя персона у многих вызывала недовольство. Ведь в 1986-м венгры рассчитывали, что их сборная пробьется, возможно, даже в полуфинал чемпионата мира, такая хорошая команда была. И кто их остановил - сборная СССР, шесть голов им забили. В Венгрии всегда вспоминают, что я даже гол забил. Хотя это не так. Но я уже смирился с этим. Говорю: "Да, забил. Больше не хотел, потому что все ж таки свои". И с тех пор венгерский футбол идет по наклонной вниз. И я тоже приложил к этому ногу. А у нас, когда пересекаю границу, меня узнают (хотя для начала интересуются, не родственник ли я того самого Раца), и начинаются разговоры о тех великих временах. Вспоминают такие игры, которые и я не всегда помню. Я свой здесь, понимаете? Это очень приятно. Значит, не зря я тогда полностью отдавался игре. В молодости у меня практически не было личной жизни, но я бы снова повторил свой путь в футболе. Даже с учетом болезни. Сейчас у молодых игроков больше возможностей. Ведь мы не могли думать о том, чтобы уехать в ведущий европейский клуб. Я по-хорошему завидую этим ребятам.

Так завидовать же - некому.

Соглашусь, что многие просто не используют свой шанс. Довольствуются тем, что есть. Останавливаются в развитии, им и здесь хорошо. И ведь действительно "хорошо", ведь талантливый игрок рано или поздно получит выгодный контракт. На этом его амбиции и заканчиваются.

Скажите, а венгры сами для себя разобрались, почему их футбол так деградировал?

Вот это самая большая проблема. Игроки там считают себя великими мастерами. Пытаются управлять футболом: порой и тренера могут снять с должности. Они не любят пахать, но хотят жить хорошо: чтоб и футбол был, и личная жизнь, и гульки. А так не бывает. Венгры живут воспоминаниями о Пушкаше и не могут понять, что это осталось в прошлом. Чтобы вернуть те времена, нужно отдаваться работе, а они к этому не готовы. Рады сидеть в болоте, лишь бы не напрягаться лишний раз. Они так и не осознали и не признали ошибки 86-года. А там много факторов было. Они ведь в Мексике тренировались в самое пекло - в 12 часов дня. Думали, что привыкнут к жаре, а к ней привыкнуть невозможно. Все тренировки у них были закрытые, никого к себе не подпускали. А наша сборная тренировалась или утром, или вечером; к нам приходили болельщики, брали автографы, и мы были расслабленные.

После ЧМ-1986 венгры ни разу не выходили в финальную часть ни чемпионатов мира, ни чемпионатов Европы. И, мне кажется, еще как минимум два отборочных цикла и Европы, и мира у них ничего не выйдет. Надо полностью менять всю структуру управления, ведь многие люди сидят еще с тех времен.

"Мой бизнес был основан на моей известности"

Вы были классическим бизнесменом - жестким, с мертвой хваткой, или бизнес во многом был основан на том, что...

Да. Во многом основан на том, что... Бизнес - это не мое. Институт профильный не заканчивал. Я вынужден был этим заниматься. Планировал после окончания карьеры стать тренером, но уже на первых тренировках увидел, какое безобразие в Венгрии происходит, и что там все не так - ни дисциплины, ни порядка. И я понял - нет смысла уродовать себя.

Потом на меня вышли люди, которые знали, что я известный советский футболист. И это можно как-то использовать. Моей задачей было налаживать контакты с директорами заводов.

Фото: Макс Левин

Много выпить пришлось, "налаживая контакты"?

Когда звонил и просил соединить с директором, секретарша всегда пыталась переключить на коммерческого директора. Приходилось называть ей свое имя, не успел это сделать - переключала. 99% директоров болели футболом и всегда соглашались встретиться. А вот заключение бизнес-сделок от меня уже не зависело. Я обеспечивал доверие, был гарантом сделки с двух сторон: следил, чтобы одни перечислили деньги, а другие - отправили товар. Я получал удовольствие от этого. Общался с людьми, сидели и вспоминали прошлое. Впрочем, это все равно было не то.

При этом в Венгрии стать тренером я не мог, и уехать из страны тоже не мог - ведь на руках двое детей. Вырывать их не хотел - их родина уже там. Уехать и оставить их - тоже не мог: считаю, что отец должен быть рядом, особенно в наше время. Одного сына возил на футбольные тренировки, другого - на теннис. Так годы и шли. И вот в начале 2007-го Саша Заваров предложил мне войти в тренерский штаб "Арсенала".

Там и Саленко вроде бы должен был оказаться...

Я говорю: "Подумаю". Но в голове уже щелкнуло, стал думать: а почему бы и нет - дети уже самостоятельные, а почти все мои однокашники работают в футболе. И когда внутренне решился, позвонил Саша и сказал, что Рабинович не расширяет штаб, а наоборот - сокращает. Но меня было уже не остановить. Записался в Украине на тренерские курсы, и тут неожиданно в октябре Сабо приглашает в "Динамо". А потом опять был период проб - и Казахстан, и Узбекистан, и "Закарпатье", и "Десна". В конце прошлого года даже встречался с владельцем черниговского клуба. Говорилось, что и мэр города поддерживает команду, и некие спонсоры готовы "под меня" вкладывать деньги в клуб. Были разговоры о выходе в первую лигу и даже в Премьер-лигу. Такие вот серьезные беседы велись. Я ждал ответа, а в ответ - тишина. Но даже рад, что все так "не сложилось". Как я вижу, в Чернигове все осталось на прежнем уровне.

Буду тренировать молодежь "Оболони". Думаю, что это оптимальный вариант для того, чтоб вникнуть в особенности украинского футбола. Все-таки меня здесь 20 лет не было.

"Яремчука засосало. Сейчас он неуправляемый"

Вы не один год проработали с Лобановским. Какие воспоминания о нем остались?

Он был фанатично предан футболу. Кроссы бегал наравне с нами и бежал впереди всех... Он понимал, кому может довериться, а кому - нет. Но выделить кого-то не мог, поэтому у него для всех были одинаковые требования. Дисциплина у нас жесткая была. Это нужно было. Такая система была, такие люди были. Думаю, дай он тогда чуть-чуть свободу, и тех высоких результатов не было бы.

Но я удивился, как он изменился после работы в Эмиратах. Полностью перестроился. Он понял, что времена уже не те. Уже нельзя было управлять футболистами, как раньше. И он по-другому стал выстраивать отношения с игроками.

Стал мягче?

И мягче, и доверять больше стал. И я не мог поверить, что это все он. Умный человек был, понимал, что жизнь идет вперед. Это раньше можно было пригрозить игроку: "Не будешь работать - отправим тебя в армию. Послужи месяц - а там посмотрим".

То есть, вы думаете, что "новый" Лобановский объяснил бы Василию Рацу, почему не выставил его на заключительные матчи группового турнира ЧМ-1990 в Италии?

Может быть. Конечно, мне было очень обидно тогда. Я ведь мог в 89-м остаться в Испании, пусть даже "Эспаньол" вылетел во второй дивизион. Но он был прав в том, что готовиться к ЧМ во второй лиге - это не уровень сборной Союза. Я вернулся в "Динамо" с мыслью хорошо сыграть в Италии и попробовать перейти в другой известный зарубежный клуб. А так как я провел лишь один матч - мог рассчитывать только на клубы средней руки. Такая деталь: первый матч в футболке сборной СССР я сыграл против Румынии, и последний - тоже против румын.

Почти все динамовцы из команды 80-ых состоялись в жизни "после футбола". Исключение - Иван Яремчук. Все закономерно?

Он пришел в "Динамо" из второй лиги. И всего через несколько лет на него очень резко свалилась слава. И это очень негативно на Ивана подействовало, он не смог это переварить. Вокруг друзья, девочки. Ночную жизнь он любил. А в своей жизни не хотел ничего менять. Но когда он попал в беду, когда проиграл все - друзей рядом не оказалось. Он единственный из того "Динамо", кто пошел по неправильной дороге. Пусть бы не стал тренером, но мог проявить себя в других сферах. Парень нормальный, но засосало сильно, и сейчас он неуправляемый. Ребята пробовали помогать, говорили: "Ваня, ты уже взрослый, тебе уже не 20 лет". Но он просто не может.

В финале Кубка Кубков-1986 вы были локомотивом всех трех голевых атак "Динамо", почти в одиночку переиграли "Атлетико"...

У нас был коллектив, и мы все бились друг за друга. Когда в 1984-85 годах создавалась новая команда, у многих за плечами был опыт второй и первой лиги. И все жаждали побед. За пределами футбольного поля у нас были разные интересы, но на поле мы были единым целым. На каждую игру выходили с мыслями только о победе. Да, я причастен ко всем трем голам, но то была командная победа.