Закарпатские заробитчане красоту своих жен оценивают только при расставаниях

Перед дальней дорогой

Василия Варту на заработки провожали ранним утром. Жена настояла на том, чтобы хоть скромно, да накрыть стол. Пытался Василий возразить: дескать, лучше бы приберегла последние гривны на жизнь без него, пока он заработает и что-то вышлет.

— Выживем, — заверила Галина.

Василий поймал себя на мысли, что красоту жены он замечает лишь тогда, когда расстается с ней. Пришедший со своей половиной сосед словно угадал его состояние.

— Думал и я сегодня уезжать, — сказал он, — но у кума “Лада” неисправна. Через неделю двинем. Пока же буду любоваться своей Ладушкой, — и посмотрел на супругу.

Вскоре появились два старших брата — Томаш и Александр. Прозвучали тосты, пожелания беречь здоровье.

Василий, если честно, не хотел в шестой раз уезжать из родного Макарьева. При советской власти в здешнем совхозе его рукам цены не было. Любую работу мог выполнить — по столярке, электрике, газосварке. Как-никак до армии успел окончить Мукачевское проф­техучилище и получить специальность рабочего широкого профиля. А когда новые хозяева разбазарили совхоз, пришлось подрабатывать по людям.

Село ему дорого. Чуть ли не в каждом дворе есть сделанное его руками. Одному починил крышу и вагонкой обил кухонное помещение. Другому из узорчатой плитки выложил дорожки в саду. Третьему из лозы сплел такую изгородь, что посмотреть на нее приезжали музейные работники из самого Ужгорода. Работы хватило бы и сегодня, да только люди слишком обнищали. Нечем платить...

У ворот загудел мотор. Это Григорий Ватрат и Орест Голик на “Жигулях” заехали за Василием, который у них за старшего. Теперь — дорога на Киев. Там, возможно, найдется работа.

Вы нам не нужны

—Еще с прошлого года у нас было несколько адресов разных предприятий и строительных управлений, — рассказывает Василий Варта. — Приехав в Киев, мы стали по ним обращаться. Конечно, киевляне добрые люди, но когда слышат просьбу принять на работу, их лица мрачнеют: “С дорогой бы душой, — разводят руками, — да только нет работы. Мы своих увольняем. Кризис...”

Так нас встречали на известных заводах — “Арсенале”, “Большевике” и “Точэлектроприборе”. В одном случае цеха, где раньше посезонно мы могли заработать, остановлены. В другом — только два-три раза в неделю что-то делают. А тут мы как снег на голову.

Сорок второй год я живу на белом свете и все не возьму в толк, за что Бог так наказывает украинцев? Почему мы допустили, чтобы заокеанские пришельцы указывали, как нам строить жизнь? Кому выгодно, чтобы между нами и россиянами были распри? Мы земляки, потому что живем на одной планете Земля. Делить нам нечего...

В холдинговой компании “Киевгорстрой” получаем адрес строительно-монтажного управления на Теличке. Начальник отдела кадров спрашивает: “Что можете?” — “Что прикажете”, — отвечаем. “Дело найдется, — говорит, — но жилья нет”.

Посмотрели мы друг на друга и вспомнили о запасном варианте. Дачном. В тридцати километрах от столицы расположено село Пуховка. Приезжаем. А там таких искателей счастья, как мы, полно. Все из западных краев. Мы хоть и не сразу, но нашли работу. Не скажу, что нашему приходу земляки обрадовались — конкуренты! Но из солидарности все же подсказали, где “приземлиться”...

Повезло. Надолго ли?

Через неделю послал Василий жене письмо. Сообщил о том, что нашелся добрый человек и пригласил на свой участок, доставшийся ему от отца, участника Великой Отечественной войны. Земли с ноготок — каких-то пять соток, писал он, но на них растут пара яблонь и груша, с десяток кустов смородины и на грядках что-то зеленеет. Стоит и домик из силикатного кирпича, почерневшего от времени. Хозяин решил обить его сайдингом. Сошлись в цене и взялись за дело.

Василий делился радостью в связи с тем, что платить им будут в конце каждой недели, и он сможет отсылать домой переводы. Но не сдержал и сомнения: надолго ли повезло? Рука механически вывела строки о случившейся на соседнем участке беде — заробитчанин с Ровенщины упал со стены и поранился арматурой. Его отправили домой забинтованного вдоль и поперек.

— Не стоило об этом писать, — сокрушается Василий. — Жена всполошилась: “Не нужны мне твои переводы, возвращайся”. Теперь много денег трачу на уговоры, чтобы не нервничала. Убеждаю, что веду себя осторожно. Только женское сердце другое. Оно чувствует беду. И недавно я подвернул ногу, три дня пролежал. Хлопцы за мной ухаживали. Но жене об этом ни слова. Она такая, что найдет меня и увезет домой. А я должен работать. Сын собирается поступать в университет. Через год и дочка оканчивает школу. Эх, житуха! Верчусь в ней, как белка в колесе.

Изгои

—Заробитчане — драматическая категория граждан, — комментирует начальник Киевского центра занятости Александр Мельник. — Их еще называют изгоями общества. На языке экономики — это неучтенный трудовой резерв. Он подвержен стихии. Мало того что оплачивается втихаря, без уплаты налогов, дающих право на определенные гарантии от государства, так еще и не застрахован от несчастных случаев. Он вроде есть, и в то же время его нет. Для экономики это убыток. И для человека настоящая беда, искалеченная бесперспективная судьба...

Теги: заробитчане, жены, Киев, работа

1 Коментувати

Ділитись

На головну

Додати в закладки

Версія для друку

Переслати